Kellogg Doolittle House и удивительные истории, с ним связанные
Я давно собирался написать про этот фантастический дом. Собирался еще с начала нулевых, когда регулярно летал в штаты и планировал посмотреть на него хотя бы снаружи. Примерно лет семь назад, я в очередной раз оказался в Калифорнии, в Палм-Спрингс, в моем любимом отеле Parker, да еще, простите, с предоставленным в мое полное распоряжение кабриолетом Bentley Continental GT. Стало ясно, что это шанс. Во всяком случае, идеальная возможность убить двух зайцев: посмотреть Joshua Tree Park и вожделенный Kellogg Doolittle High Desert House (хоть в бинокль!), благо он прячется среди огромных валунов где-то на границе с парком.
Начать решил с парка. Думал объехать его с короткими остановками за пару часов, а остальное время потратить на дом и успеть к ужину в Parker. Но все сразу пошло не так. В парке я едва не обалдел от увиденного и, вместо коротких остановок, бродил раскрыв рот, среди удивительных по форме скал и причудливых суккулентов, тех самых деревьев Джошуа, совершенно забыв о времени, словно заблудившийся во вселенной космонавт, попавший на другую планету.
Конечно, дом я тогда не посмотрел. А потом посыпались какие-то новые дела, затем наступила новая реальность, и High Desert House покинул левое полушарие моего мозга оставив правое без забот на эту тему.
Как всегда, пребывание в благостной деменции нарушили новости. High Desert House в очередной раз сменил владельца, который, немного спустя, устроил в нем перестройку. И я понял, что настало время собрать об этом доме максимум открытой информации, пока он не превратился в нечто ужасное. Результат нашей работы перед вами. Забегая вперед, спешу успокоить: ничего ужасного в High Desert House не происходит, он в хороших руках. Но, обо всем по порядку.
Архитектор
Кендрик Бэнгс Келлогг (Кен). Новатор в области так называемой «органической архитектуры». Построил множество удивительных зданий, среди которых, помимо High Desert House, особо отметим Onion House на Гавайях и свадебную часовню Хосино в Нагано, Япония.
Келлогг родился в 1934 году в Сан-Диего. Он связан родственными узами с Фредериком Лоу Олмстедом (1822-1903), «отцом ландшафтной архитектуры в США», приходившимся двоюродным братом деду Келлогга. Олмстед был известен тем, что вместе со своим партнером Калвертом Во, разработал множество известных городских парков. Первым среди них был Центральный парк города Нью-Йорка. Со временем ландшафтный дизайн Олмстеда становился все более «криволинейным и неправильным», и эта «неправильность» произвела на молодого Келлогга большое впечатление.
Однажды, точнее в 1955 году, в Калифорнийском университете в Беркли, где учился будущий архитектор, выступил с лекцией Фрэнк Ллойд Райт. После лекции Кен подошел к пожилому мэтру, что-то сказал и… сразу же получил предложение стать его помощником. Неудивительно, что первый дом, спроектированный 23-летним Келлоггом без лицензии, подозрительно напоминал один из неосуществленных проектов Райта. Келлогг бросил Беркли наплевав на диплом и построил еще пять домов, прежде чем в 1964 году, получил архитектурную лицензию и право строить легально.
Чем Райт был интересен молодому бунтарю? Дело в «органической архитектуре», буквально захватившей Келлогга. Фрэнк Ллойд Райт впервые использовал этот термин в статье для Architectural Record еще в августе 1914 года, и вполне справедливо, почитался юношей как сенсэй. Райт верил в проектирование в гармонии с окружающей средой, что феноменально продемонстрировал в Fallingwater («Доме над водопадом, 1935), который справедливо считается «лучшим произведением американской архитектуры всех времен».
«Как и у многих в этой профессии, у меня был потенциал [стать архитектором], — вспоминал Келлогг. — Мне просто нужно было, чтобы кто-то нажал нужную кнопку. Так получилось, что человеком, который нажал на кнопку, оказался Фрэнк Ллойд Райт».
Но, вероятно, Райт был интересен юноше не только как архитектор. Твердый, противоречивый характер уверенного в себе мэтра не мог не привлекать. Его семейный девиз Y Gwir yn Erbyn y Byd («Правда против мира») был взят из древней валлийской мифологии. Райт свято верил в индивидуализм и на протяжении всей своей карьеры избегал контактов с Американским институтом архитекторов, называя его «пристанищем для некомпетентных». Райт был страстным японофилом — однажды он провозгласил Японию «самой романтической, артистичной, вдохновленной природой страной на земле». Все это, несомненно, импонировало, увлекало и формировало мировоззрение Келлогга.
Однако, «нажав кнопку», Райт вскоре решительно исключил помощника из своего окружения. Поговаривали, будто молодой красавец Кен завел неподобающие отношения с женой Райта Ольгиванной Ллойд Райт (Ольгой Ивановной Лазович, 1897–1985). В молодости Ольгиванна была поклонницей мистика Гурджиева, бросила ради него своего первого мужа, переехала из России во Францию, где училась у мистика «священным танцам». Так или иначе, но, находящийся в преклонном возрасте Фрэнк Ллойд Райт, мудро пресек очередные «танцы» своей третьей и тоже немолодой жены на стадии, не успевшей превратиться в публичный скандал.
Несмотря на очевидное влияние Райта и «органической архитектуры» в целом, зрелое творчество Келлогга мало напоминает произведения самого Райта, а также Брюса Гоффа, Барта Принси и других «органических» архитекторов. Острословы описывали архитектуру Келлогга как «Сиднейский оперный театр встречает Стоунхендж», но его совершенно не заботило чужое мнение. С годами Кен убедился, что великая архитектура невозможна без риска, и именно риск помогает ей стать великой.
Более того, Келлоггу часто просто везло. К примеру, большинство клиентов Гоффа имели умеренный доход, поэтому он использовал недорогие материалы. Тридцать лет спустя некоторые его здания разваливаются на части. Келлогг же в основном работал на людей, которые могли позволить себе качественный бетон, сталь, медь и лучших мастеров своего дела. Все его дома до сих пор прочно стоят на своих основаниях. В том числе и High Desert House, переживший в 1992 году сильное землетрясение практически не пострадав. У Kellogg Doolittle High Desert House нет наружных стен, он покоится на 26 бетонных колоннах, врезанных в скальную породу на глубину более двух метров, его структура напоминает хребет левиафана. Ему сам черт не брат.
Письмо
В марте 1986 года Кен получил письмо от неизвестного отправителя. В конверте было написанное от руки послание, которое начиналось следующим образом: «Уважаемый мистер Келлогг, мы с женой недавно приобрели очень интересный, хотя и нетрадиционный, строительный участок в калифорнийской пустыне…»
Это письмо привело к созданию, как точно выразилась The New York Times, «самой невоспетой великой резиденции в Америке, построенной одним из наименее известных крупных талантов архитектуры».
Письмо отправил некто Джей Дулиттл. Когда-то он вместе с женой Беверли (Бев) занимался рекламой, однако материальный успех в семью пришел после того, как Беверли переключилась на рисование — таланта ей было не занимать еще со времен учебы в Art Center College of Design в Лос-Анджелесе.
Сегодня Бев часто называют «художником камуфляжа», потому что в ее гравюрах многое раскрывается постепенно: в куче камней угадывается человеческое лицо, а в чаще леса — фигура животного. Эти работы принесли супругам состояние, а вместе с ним и дом своей мечты. Но сперва они долго не могли выбрать архитектора и не понимали какой, собственно, дом им нужен. Ответ пришел, как всегда случайно, когда пара зашла в книжный магазин в Палм-Спрингс. Джей увидел в журнале любопытный проект и стал искать имя архитектора. Архитектора звали Кендрик Бэнгс Келлогг.
Великие здания требуют исключительных клиентов. Кажется, Дулиттлы были рождены, чтобы стать клиентами Кена. «Мы как-то хитро его заманили на участок, — смеется Бев Дулиттл. — Помню, Келлогг прыгал по камням, как горный козел. Искал место, где можно было бы строить».
С самого начала Кен получил полную свободу. Он раздухарился настолько, что непреднамеренно внедрился на территорию заповедника, на что ему было вежливо указано во время утверждения властями строительного плана. Кен быстро внес исправления и это был, пожалуй, единственный момент, когда ему что-то указали сделать. В дальнейшем архитектор слушал только свой внутренний голос.
Проектирование, а затем и строительство началось в 1988 году. «Идея заключалась в том, чтобы дом вписался в пейзаж, как будто он притаился на скалах словно животное», — вспоминает Келлогг в недавнем интервью T Magazine. Журнал пишет: «Келлогг ростом под 190, все еще грубоватый и энергичный, с густыми бровями и копной седых эйнштейновских волос, в армейской куртке и карго-шортах, которые, возможно, никогда не стирали, неохотно приехал из своего дома в окрестностях Сан-Диего, чтобы провести нам экскурсию по High Desert House. Он явно не из тех, кто любит возвышенные речи. “Я любитель гамбургеров, — сразу же заявляет он низким голосом. — Или тако. Любите тако?”»
Каждая из 26 колонн словно цветок распускается навстречу солнцу, перекрывая своим «лепестком» соседний, образуя многослойную крышу. Особо прочные стеклянные панели, сохраняющие идеальную прозрачность даже если их обработать пескоструйкой, соединяют колонны, создавая ниши, сквозь которые свет заливает дом днем и открывается вид на звезды ночью.
Строительство шло крайне медленно: максимум, что могли использовать рабочие — тележку для гольфа и небольшой трактор для перевозки материалов — рукотворная тропа, ведущая к строительной площадке, была слишком узкой для обычной техники. Основное здание было закончено в 1993 году. Затем последовали еще долгие 20 с небольшим лет (!) отделочных работ и создания интерьера. Все это время Дулиттлы жили неподалеку в небольшой времянке, утешаясь лишь тем, что времянку спроектировал тоже великий Кен Келлогг. Они въехали в свой High Desert House только 2002 году, хотя работы по отделке и декору помещений продолжалась вплоть до 2014 года.
Дальше произошло неожиданное. Легче заарканить ветер, чем подобрать слова для описания произошедшего. А представить как в таком доме жить — вероятно, еще сложнее. После всех этих лет Дулиттлы окончательно убедились: невозможно. «Видимо потому, что я сама занимаюсь искусством, дом казался мне неправильным. Это как повесить искусство на искусство» — говорит Бев.
Прожив более 25 лет рядом с домом и в самом доме, но тоже фактически на стройплощадке, супруги, едва дождавшись окончания работ, уже в 2014 году выставили High Desert House на продажу за скромные три миллиона долларов. Шедевр архитектуры площадью 450 метров, на уникальном участке порядка 4,5 гектаров, им просто не подошел.
Сегодня они проживают в скромном уютном домике посреди красной пустыни в районе Сент-Джордж, штат Юта. Бев по-прежнему успешно продает гравюры, а большинство дохода анонимно жертвует на благие цели. О своем бывшем удивительном доме супруги вспоминают с исключительной теплотой, считая его самым важным с точки зрения архитектуры из всего, что они когда-либо видели, а сама Беверли любит со смехом рассказывать, как часто вытирала пыль не только со стекол, но и с окружающих валунов не понимая, где заканчивается дом и начинается пустыня.
Джон Вугрин
Дизайнер, художник и мастер на все руки Джон Вугрин родился в 1967 году. После того, как закончил колледж, изучая живопись и дизайн, он начал свою карьеру, делая мебель в основном из дерева. Постепенно завел тесные рабочие отношения с прогрессивными архитекторами Южной Калифорнии, приобрел опыт работы с металлами, стеклом, камнем, мрамором, освоил изготовление макетов и скобяных изделий, мозаику и многое другое. Разумеется, Келлогг не мог не заметить талантливого парня. Когда Джон Вугрин подписался на проект High Desert House, ему был всего 21 год. В тот момент невозможно было представить, насколько растянется создание дома и какую колоссальную роль ему предстоит в нем сыграть.
К моменту начала работ Вугрин жил в Сан-Диего, примерно в трех часах езды от площадки и периодически возвращался домой затемно совершенно измотанным. Однако его все устраивало, энергия била через край, он прекрасно ладил с Кеном, знал его нрав, поскольку уже работал с ним в нескольких крупных проектах, в том числе и в каменной часовне Хосино в Нагано.
После окончания строительных работ в 1993 году, Вугрин перешел на полный рабочий день, переехал в High Desert House, начал вдыхать жизнь в скелет, который возвел Келлогг. Сегодня его определенно можно считать соавтором уникального дома. Именно благодаря тихому и скромному Вугрину, полной противоположности могучему «грубияну» Келлоггу, High Desert House получился таким цельным, где любая мелочь придумана специально, подчеркивает образ и сделана вручную.
В большинстве случаев Вугрин делал все своими руками — резал и полировал гондурасское махагони (красное дерево), гнул металл, отсекал лишнее от гранитных глыб и бережно обращался с мрамором (причем прямо в Карраре, Италия. Затем вещи упаковывали, грузили на самолет в аэропорту Пизы и отправляли в пустыню). В одной из ванных комнат раковина из розового мрамора берет свое начало на потолке и спускается по диагонали вниз на высоту, удобную чтобы ей пользоваться. В столовой он спроектировал гигантский светильник, используя 800 кусков белого матового стекла. Даже символическое ограждение по периметру участка является произведением искусства! Оно состоит из вертикальных стальных полос с острыми зубчатыми краями.
Вугрин полностью посвятил себя созданию High Desert House, как «утилитарному музею экспериментальной мебели и аксессуаров». Озаренный творчеством, он создавал двери, ворота, ограждения, стеллажи, освещение, порой совершенно не задумываясь, насколько будет удобно всем этим пользоваться с функциональной точки зрения.
Дальнейшее известно. По красной дорожке Вугрину пройти не удалось. Как только все закончилось в 2014 году (хотя в подобных проектах точку поставить в принципе невозможно), Дулиттлы выставили дом на продажу, а новые собственники в услугах Джона Вугрина не нуждались. Ему было указано на дверь, которую он сам же с предельным тщанием изготовил. «Мы не сошлись во взглядах», — не любит распространяться на эту тему дизайнер. Но штука в том, что обладая таким незаурядным талантом и опытом в возрасте под пятьдесят, найти приличную работу почти невозможно. Фактически, начиная с 2015 года, Вугрин оказался на улице.
Писательница
Вугрина отставили супруги Кристофер Дьюкс и Мэтт Джейкобсон. Она — в тот момент начинающий писатель (первая книга называлась The Sworn Virgin, «Заклятая девственница») и по совместительству дизайнер интерьеров, он — глава отдела маркетинга Facebook (ныне входит в корпорацию Meta, запрещенную в России).
Пара жила в Лос-Анджелесе на Манхэттен-Бич, тоже, кстати сказать, на интереснейшей вилле 1980-х годов, спроектированной модернистом Рэем Каппе, одним из столпов современной калифорнийской архитектуры. Он построил ее из бетона, стекла и стали на первой береговой линии среди миниатюрных «тосканских» вилл и «средиземноморских» особнячков, которые борются друг с другом за первоклассный вид на океан. Вилла площадью 480 квадратных метров с бассейном на крыше гордо возвышается над «всей этой мелочью», словно океанский лайнер, готовый к отплытию. Дьюкс и Джейкобсон купили ее в 2010 году и занялись ремонтом. Чтобы с чистой совестью переделать пространство в памятнике архитектуры, Дьюкс обратилась к Каппе и получила от создателя благословение. После чего дом заметно посвежел и наполнился хорошо подобранной классикой Чарльза и Рэя Имзов, Джорджа Нельсона, Арне Якобсена и Джорджа Накашимы.
Но все приедается, превращается в рутину и даже из идеального дома хочется куда-нибудь сбежать. У многих представителей лос-анджелесской элиты есть дома на выходные в Палм-Спрингс, где, как полагает элита, можно по-настоящему отключиться и расслабиться. Пара не стала исключением и приобрела небольшой особняк в Палм-Спрингс с видом на близлежащие горы.
Во время очередного уикенда Дьюкс наткнулась на объявление о продаже странного дома рядом с Joshua Tree Park. «Не похоже, что можно построить такой дом» — подумала Дьюкс и велела мужу собираться в дорогу. Несмотря на то, что ее первоначальным намерением было только посмотреть на High Desert House, Джейкобсон был весьма недоволен самой идеей и, когда пара прибыла на место, демонстративно остался в машине, заявив, что ему не нужен еще один дом в пустыне.
Оказавшись внутри Дьюкс была сражена наповал. Все, включая малейшие детали, казалось, не имело земного происхождения — розетка, скрытая бронзовой пластиной с полудрагоценными камнями, дверной рычаг, работающий как ручной велосипедный тормоз — ничего подобного Дьюкс никогда не видела и решила стать хозяйкой дома, причем немедленно. Понимая, что одной ей со скепсисом мужа не справиться, она привлекла на помощь авторитетного Рэя Каппе, ставшего кем-то вроде друга семьи. Прием сработал. Джейкобсон согласился, но вел переговоры с Дулиттлами жестко и уломал чету уступить собственность за 2,95 миллиона долларов США.
Изначально Дьюкс и Джейкобсон покупали High Desert House как произведение искусства и намеревались поддерживать его в неизменном, оригинальном на момент покупки состоянии. На практике вышло иначе. «Как человек, который обожает природу, но до ужаса боится жуков, вы не можете победить ощущение кемпинга без кемпинга», — говорит Дьюкс. Жить в High Desert House даже наездами, у пары не получилось. Как, впрочем, и в полностью переделанном доме Рэя Каппе.
Третья попытка
Возможно, новый владелец — это то, что нужно. Скотт Леонард — человек не публичный, но активный. Имеет прямое отношение к маркетингу, финансам, стартапам, бизнес стратегиям, обладает средствами и массой полезных контактов. Леонард впервые узнал про дом довольно давно, прочитав о нем в газетной статье. «Помню, как разглядывал фотографии, и у меня перехватило дыхание, — признался он Hypebeast. — Я никогда не предполагал, что увижу дом наяву или тем более, что смогу его купить».
Став владельцем, Леонард сразу же позвонил Джону Вугрину. Дизайнер воспринял этот внезапный звонок в начале 2021 года (спустя почти шесть лет после своей отставки) словно взрыв из прошлого. «Хотели бы вы вернуться к своей музе и продолжить с того места, на котором остановились?» «Меня так некрасиво “ушли”, а теперь предлагают вернуться? Это казалось странным. Но это было прекрасно!» И вот, счастливый Вугрин вновь работает в High Desert House, на отдаленном «необитаемом острове», который он обставлял на протяжении двух десятилетий. Скотт Леонард остается очень вовлеченным, но он гарантировал дизайнеру необходимую творческую свободу. Вугрин уже придумал диковинный бар на 15 мест, основание которого состоит из 300 металлических пластин разного размера. В ближайших планах — обеденная зона на открытом воздухе, бассейн, настил, шезлонги и домик для гостей.
В то время как Дулиттлы были интровертами, ведущими закрытый образ жизни, Скотт Леонард дает в доме званые обеды. Недавно компания Paradis, принадлежащая Hennessy Rare Collections, отпраздновала в High Desert House начало своей новой акции Paradis(e) Is On Earth вместе с певицей Алишей Киз — первой женщиной-партнером в этом богоугодном деле. Около сорока гостей собралось на частный концерт Киз и экстравагантный ужин под звездами. Началась вечеринка с познавательной экскурсии по дому — причем в качестве опытного гида выступил сам Скотт Леонард.
Скотт придумал «Недели модернизма» — дом регулярно принимает группы студентов, будущих дизайнеров и архитекторов, — он ценит энергию, которой творческая молодежь буквально заряжает пространство. «Моя миссия — поддерживать и сохранять дом, а также создавать к нему доступ, — говорит Леонард. — Это невероятное произведение искусства, которое на самом деле живьем мало кто видел. Для меня крайне важно, чтобы люди из разных стран и слоев общества приезжали сюда и получали свой собственный уникальный опыт».
В один прекрасный день Леонарду захотелось добавить еще одну спальню, не нарушая «поэтическую природу дома». Очевидных вариантов не просматривалось, и Скотт обратился к Вугрину. Тот предложил превратить зону с небольшим крытым бассейном в общую комнату с большой кроватью, на которой гости могли лежать и любоваться видом на Национальный парк.
Получив полный карт бланш, Вугрин задумал не просто кровать, но «Мать всех кроватей» и обратился в шведскую компанию Hаstens, которая делает уникальные матрасы с пяти- шестизначными ценниками и традиционно является поставщиком многих королевских дворов. «Джон спросил, можем ли мы создать круглую кровать диаметром более четырех метров, самую большую за всю нашу 170-летнюю историю?», — вспоминает один из управленцев Hаstens. — Конечно, сможем!» В Hаstens с радостью согласились работать над проектом, на реализацию которого ушло полгода. Два месяца потребовали наброски и планирование, еще четыре — процесс ручной работы на фабрике в Кепинге, Швеция. Вугрин тоже время не терял. Он придумал и самостоятельно изготовил для кровати огромный кольцевидный каркас из красного дерева.
Структура матраса для High Desert House традиционно состоит из комбинации хлопка, шерсти, льна и конского волоса. Пряди конского волоса создают естественную систему вентиляции, действует как миниатюрный воздуховод, выводящий наружу влагу и впускающий свежий воздух. Стоимость? Бросьте! В Hаstens искренне верят, что уже в недалеком будущем luxury и sustainability объединятся и позволят всем жить в полной гармонии с естественным окружением. Очевидно, речь идет о клиентах Hаstens. Они и сейчас живут неплохо.
Эпилог
Этот дом не должен был быть построен. Подобный ему невозможно будет построить в будущем. Потому что звезды больше никогда не сойдутся в таком идеальном порядке.
Бев и Джей Дулиттлы оказались «клиентами мечты» архитектора Кена Келлогга и дизайнера Джона Вугрина, непрерывно снабжая обоих вежливыми пожеланиями, необходимым количеством ресурсов и десятилетиями терпения. В High Desert House нет гипсокартона, пиломатериалов и пластика. Если материал выглядит как металл — это металл. «Это органическая архитектура в ее самом возвышенном и в то же время наиболее драматичном проявлении», — справедливо отметил журнал Architectural Digest.
«Я надеюсь, что все, кто получит возможность посетить этот дом, почувствуют, что каждая маленькая деталь в нем соответствует следующей, — говорит Вугрин. — Не то, чтобы это — солнечная комната, а это — другая комната, а вот — просто уникальный кухонный стол. На самом деле здесь все уникально. Этот дом, как одно музыкальное произведение — чтобы зазвучала музыка, каждая нота имеет значение».
Скотт Леонард не возражал, чтобы Kellogg Doolittle High Desert House появился на сервисе Airbnb Luxe стоимостью от $6500 сутки. Официально дом рассчитан на шесть человек в трех спальнях. Но, кажется, что с недавних пор все шестеро легко улягутся на новой кровати Hаstens. Так что торг уместен.
