Ингольштадт представил Audi activesphere — свой четвертый по счету концепт автомобиля будущего. Ранее мы видели родстер Audi skysphere, седан Audi grandsphere и минивэн Audi urbansphere. Аctivesphere — это четырехдверный и четырехместный кроссовер-купе длиной пять метров, с впечатляющим дорожным просветом и огромными 22-дюймовыми колесами. Скользкий, как у тунца, хвост нажатием кнопки может трансформироваться в открытую грузовую платформу, превращая кроссовер в пикап — даром что ли над концептом трудилась студия Audi Design в Малибу, сотрудники которой наверняка ездят на пикапах с серферскими досками в кузовах?

Впрочем, смелым экстерьером нынче мало кого удивишь. К тому же форма автомобиля сильно зависит от законов физики, сопромата и аэродинамики, так что даже самые безбашенные концепты будущего внешне вполне предсказуемы. В этом смысле начинка гораздо интереснее — ее законы природы не сдерживают, можно и помечтать. Тем более, что в релизе Audi activesphere мы находим тому косвенное подтверждение: «Киловатты, км/ч или поперечное ускорение больше не являются главными конструктивными требованиями для нового поколения автомобилей. Отправной точкой является интерьер, сфера жизни и опыт пассажиров во время путешествия. Именно их потребности формируют пространство, архитектуру и функции».

Внутри Audi activesphere интересно. Сразу понравился массивный центральный тоннель, пронизывающий салон насквозь. Зачем он в электрокаре? Понятно, что подопечные Марка Лихте, главного дизайнера марки, не кардан прикрывали. Они использовали тоннель как место для подстаканников, хранения и прочих удобств. Прозрачная верхняя крышка не позволит устроить в нем бардак, как, простите, в вашем бардачке. Все на виду.

Материалы отделки все новые, экологические, переработанные etc. Налицо и свидетельство нездорового рвения угодить зеленой повестке. Например, корпуса динамиков сделаны из обрезков дерева. Еще раз: корпуса, из обрезков. Почему? Чтобы звук был лучше? Вряд ли.

Концепт спроектирован с учетом автономности четвертого уровня — может быть как с рулевым колесом и педалями, так и без оных. Однако даже получив в свое распоряжение руль, педали тока и тормоза, мы не видим приборной панели. И вот, пожалуй, теперь подходим к главному в этом автомобиле.

Вместо панели доступ к нужной вам информации осуществляется через Audi Dimensions, совершенно новую систему, основанную на дополненной реальности. Все просто: вы седлаете нос умными очками, дизайн которых, полагаю, остается на усмотрение клиента. Они дают обзор реальной обстановки и маршрута, одновременно отображая 3D-контент и интерактивные элементы, индивидуально настраиваемые для водителей и пассажиров. То, что видите вы в очках, остается незаметным для невооруженного глаза. Более того, у каждого седока свои очки, соответственно, своя картинка. «Волшебная» оптика позволяет взаимодействовать с реальными, но невидимыми сенсорными зонами, к примеру, стоит посмотреть на динамик, тут же может появиться регулятор громкости и тому подобное.

Мы помним, что первые очки VR были ограничены изображением виртуальной реальности без каких-либо элементов реального мира. Однако сейчас мы имеем дело с технологиями дополненной реальности, в которой реальный мир накладывается на виртуальный.

А теперь и самое главное. Очками можно пользоваться и вне автомобиля. Например, вы приехали на лыжный склон. Очки можно оставить в машине или взять с собой и наблюдать, что они вам покажут при спуске — куда повернуть, где притормозить или ускориться. Или, где внизу наливают апероль.

Но наша мысль стремится еще дальше. А что, если просто остаться дома на диване и виртуально спуститься, скажем, по Штрайфу в Китцбюэле? Причем сделать это прямо сейчас, не дожидаясь появления Audi activesphere. Да вам вообще автомобиль не понадобится! Все, что нужно — зайти на маркетплейс и заказать себе шлем виртуальной реальности с доставкой — мы же на диване. Рекомендуют Valve Index, HP Reverb G2 или Oculus Quest 2. Доставили? Теперь приноравливаемся, выбираем-скачиваем нужный контент. Ауди, кстати, давно сделали виртуальный спуск по Штрайфу — этой самой скоростной и опасной трассе на свете — в шлеме Valve Index мало не покажется, настоящее китц-безумие! Вот только пока вы спускаетесь в роли статиста, но, уверен, если покопаться, можно найти и обучающие программы, где вы будете падать, совершать ошибки и так далее, пока не станете профи как Франц Кламмер или Линдси Вон. Разумеется, не вставая с дивана.

В связи с этими мыслями грех не вспомнить блистательный роман Станислава Лема «Футурологический конгресс», опубликованный в 1971 году. Книга, без которой невозможно представить «Матрицу», оказалась пророческой. Лем ставит неутешительный диагноз человечеству в условиях нарастающей социальной конфронтации и истощения природных ресурсов. С помощью химических препаратов (читай очков) власти погрузили народ в виртуальную реальность (сегодня мы называем ее дополненной), в мир полного изобилия и благополучия. Но потребительский рай, чудеса медицины и управление погодой — лишь галлюцинация. В реальности ничего и близко не существует. Если говорить о дне сегодняшнем, существуют лишь шлем и диван.

Вот характерная цитата из книги: «Кто-то из гостей — узнать бы кто! — всыпал мне в чай щепотку кредобилина, и я немедленно ощутил такое восхищение салфеткой, что тут же, с ходу, изложил новую теодицею. После нескольких крупиц проклятого порошка человек начинает верить во что попало — в лампу, в ложку, в ножку стола; мои мистические ощущения были настолько сильны, что я пал на колени перед столовой посудой, и только тогда хозяин поспешил мне на помощь. Двадцать капель трынтравинила отрезвили меня: он навевает такой ледяной скептицизм, такое безразличие ко всему на свете, что даже приговоренный к смерти плюнул бы на предстоящую казнь».

Или вот такая: «Благодаря трансмутину вы можете иметь роман с козой и быть в убеждении, что перед вами Венера Милосская».

Впрочем, пока можно расслабиться — очки, предлагаемые в Audi activesphere, это, вероятно, наше ближайшее будущее. Станислав Лем, к счастью, описал отдаленное. А раз так, почему бы просто не насладиться настоящим, пока на нас не нацепили розовые очки или не накормили трансмутином? Да и шлем никуда не денется, если его отложить и пойти подышать свежим воздухом.

Возможно, у нас появилась еще одна причина посетить славный город Марракеш, благо виза для этого не требуется. Причина больше адресована тем, кто интересуется отелями, город неплохо знает и бывал там неоднократно. Так вот, прямо в двух шагах от неугомонной площади Джемаа-эль-Фна и мечети Кутубия, с высоченного минарета которой пять раз в день на всю медину разносится усиленный громкоговорителями азан (призыв на молитву), и угнездился отель Nobu.

Последние несколько лет сеть отелей Nobu пухнет как на дрожжах. Провозгласив тезис, что «каждый отель уникален», отцы-основатели шеф-повар Нобу Мацухиса, актер Роберт Де Ниро и кинопродюсер Меир Тепер стремительно покоряют мир. Лондон, Барселона, Ибица, Лас-Вегас, Сан-Паулу, Торонто, Лос-Кабос, Манила — если так и дальше пойдет, то вездесущий мицелий Nobu появится в Антарктике.

Nobu Marrakesh тоже как бы «уникален» — впервые в Африке и так далее, — но давайте мы вам немного расскажем про его уникальность.

Круглое здание, обнесенное снаружи солнцезащитными панелями с отверстиями, напоминающими пузырьки шампанского, построено совсем недавно, лет десять назад. Строилось оно под отель The Pearl («Жемчужина»), однако в дело вмешалась могучая в те годы Morgans Hotels Group и вместо «Жемчужины» открылся отель Delano Marrakesh.

Morgans Hotel Group, кстати — ради этого сделаем небольшое отступление, — основана в 1984 году Яном Шрагером и Стивом Рубеллом, создателями легендарного клуба Studio 54. В том же году в Нью-Йорке появился небольшой, но роскошный отель Morgans, в связи с чем Шрагера считают изобретателем термина «бутик-отель». Названный, как и группа, в честь Джона Пирпонта Моргана, и декорированный великой француженкой Андре Путман, Morgans мгновенно превратился в хит.

Шрагер на этом не остановился. Он придумал знаменитое «общение в лобби», когда лобби отеля становится новым местом сбора главных тусовщиков города — таковы отели Royalton и Paramount. После открытия отелей Delano в Майами и Mondrian в Западном Голливуде, Шрагеру приписывают изобретение «городского курорта», а запуская Hudson в Нью-Йорке, он провозгласил концепцию «отель как образ жизни». Все новые отели Шрагеру оформлял Филипп Старк.

Бог знает, как бы развивалась Morgans Hotels Group, если бы Шрагер не покинул ее в 2007 году. Так или иначе, MHG зашла в Марракеш уже без него. Возможно поэтому вместо Старка позвали Жака Гарсию. Того самого, который, по мнению многих, уничтожил своей «реновацией» шарм культового отеля La Mamounia и обрел тем самым в Марракеше скандальную славу. 

И здесь уместно еще одно отступление.

«Я человек одной любви, я не могу обмануть», — говорит седовласый Гарсия, как две капли воды похожий на судью Флеминга из фильма «Правосудие для всех». Если отели, декорированные французом, такие как Costes, La Rеserve, Maison Souquet в Париже, La Mamounia в Марракеше, NoMad в Нью-Йорке, вызывают яростные споры, то его эпическая Villa Elena на Сицилии — театральную паузу с последующими бурными аплодисментами.

Вилла закрыта для посещения, условия аренды согласовываются индивидуально. Мир увидел ее убранство лишь совсем недавно, благодаря второму сезону сериала «Белый лотос». Именно на этой вилле Таня, в исполнении блистательной Дженнифер Кулидж, невольно открывает для себя много нового.

Жак Гарсия купил заброшенный сицилийский монастырь XVII века в плачевном состоянии. Там не было воды, электричества, нескольких стен и даже сводов, а земля вокруг была нарезана на участки и распродана семьей, которая владела монастырем совершенно о нем не заботясь.

Возрождение заняло семь лет. Сегодня перед нами исключительная вилла, окруженная тенистыми террасами, с кактусами и суккулентами, она свидетельствует о любви Гарсии к древним цивилизациям и его мастерским владении арабскими, нормандскими, ренессансными и барочными ингредиентами, собранными в истории Сицилии. «Этот монастырь XVII века — цитируем Гарсию — построен на норманнской вилле XII века, которая заменила мавританский дворец X века, который заменил римский дом V века, который заменил греческую виллу III века до Рождества Христова». Декоратор назвал свое новое поместье Villa Elena в честь византийской императрицы, особо почитаемой в христианском мире.

—————

Мы сделали эти два отступления чтобы напомнить сколь мощные силы сгустились в небольшом круглом здании в центре Марракеша. Несмотря на это, вполне очевидно, что Жаку Гарсия редко удаются интерьеры с нуля, он хорош в работе с материалом, существовавшим до него. Возможно, поэтому в Delano Marrakesh получилось как-то не очень.

Не успев понравиться постояльцам бутик-отель Delano на 71 номер был продан и превратился в The Pearl. «Если у мечты есть пункт назначения, то это отель The Pearl в Марракеше» — говорится в релизе. Мы с пристрастием сравнили интерьеры Delano и The Pearl. Разницы нашли мало — Гарсия практически не пострадал, количество номеров тоже не изменилось.

И вот теперь Nobu. Очередная смена вывески за десять лет. «Интерьер отеля Nobu Marrakech отдает дань уважения истории здания» — забавно, не правда ли? 71 номер теперь называются не иначе как «71 просторный люкс». Но, похоже, на интерьерах Гарсии это снова не особенно сказалось — яркие фиолетовые ковры кочуют из номера в номер еще со времен Delano. И кто, собственно, против, если «каждый отель уникален»?

Столь агрессивное расширение сети Nobu определенно входит в противоречие с luxury. Как расти числом, не теряя качества, великолепно демонстрирует сеть Aman. Но господа Мацухиса, Де Ниро и Тепер, очевидно, свое дело тоже знают. Отсутствие серьезных инвестиций в марокканский отель может говорить и о том, что в индустрии HoReCa открытие, как и закрытие, процессы неизбежные. Относитесь к ним проще. А если cash flow бьет ключом, то и с благодарностью.

Nobu Marrakech — первый из пяти новых отелей, намеченных к открытию в этом году. А еще они объявили о планах запустить Nobu Abu Dhabi на острове Саадият. Произойдет это не скоро, но и проект там серьезный: частные резиденции под брендом Nobu на нетронутом песчаном берегу в Персидском заливе. Следите за объявлениями!

Посмотрел презентацию СП Bugatti Rimac в Дубровнике и решил вставить свои пять копеек. Первое впечатление — событие организовали слишком камерным, (в кадре мелькало человек 30-40, не более), судя по всему, без медиа, без неудобных вопросов и обтекаемых ответов. А жаль. Вопросы есть.

Вопрос раз. Мате Римац возглавит Bugatti Rimac и станет основным акционером. А значит, у него в портфеле два гиперкара — Bugatti Chiron (об остальных производных «широна», которые предоплачены и их вроде как предстоит еще сделать, в Дубровнике даже не упоминалось) и Rimac Nevera. Напомним, «широнов» планировалось выпустить 400 штук, и компания почти справилась, осталось совсем немного. Nevera — по плану 150 и не все проданы. Как г-н Римац намерен «разводить» продажи двух гиперкаров избегая взаимной каннибализации? К тому же Nevera его бэби, а он не только руководит компанией, но и владеет ей.

Два. У Bugatti имеется уникальная сеть клиентов по всему миру, созданная бывшим главой Стефаном Винкельманом. Многих из них он знал и знает лично. Есть дилерская сеть, соответствующая объемам производства гиперкара. Теперь все это контролирует Мате Римац. Возможности продаж «неверы» увеличились в разы, чего не скажешь о Bugatti.

Три. Bugatti исторически все знает про luxury. Компания ставит в Chiron лучший «звук», качество материалов и уровень исполнения запредельный. Теперь хорватам есть что позаимствовать.

Четыре. Стефан Винкельман обладает великолепным чутьем и чувством стиля. Chiron с этой не слишком удачной дугой по бортам достался ему в наследство, да, но посмотрите каких красавцев он выпустил на его шасси: Bugatti Divo, Bugatti La Voiture Noire, Bugatti Centodieci и, наконец, ошеломительный концепт Bugatti Bolide! «Неверу» красавицей не назовешь, она создана гениальным технарем-самоучкой. Гении, за исключением Стива Джобса или Энцо Феррари, редко обладают чувством стиля, редко приглашают талантливых дизайнеров. Теперь Мате отвечает и за дизайн Bugatti. Что настораживает.

Пять. Чтобы не складывалось впечатление что Bugatti все потеряли, а Rimac только выиграл, отметим, что хорватское технологическое ноу-хау непременно скажется и на гиперкарах из Мольсайма. Вот только один нюанс: пожалуй, самая существенная часть будущей империи Bugatti Rimac «зарыта» в отделе Rimac Technology. А там на 100 процентов хозяин Мате Римац! Смотрите схему.

Через год под Загребом откроется масштабный Rimac Campus, куда частично переедет производство Bugatti. В одном из интервью Мате туманно намекнул на расширение модельного ряда Bugatti, в том числе и за счет более бюджетного автомобиля. Примерно тоже самое говорил в бытность и г-н Винкельман, рассуждая о Bugatti «на каждый день». Но, как бы то ни было, ему уже не суждено принять участие в его создании.

Поскольку создание этого СП обсуждалось довольно давно, то успело обрасти слухами. Вероятно, для VolkswagenAG это некое облегчение, словно внезапная смерть принцессы Дианы для британского Королевского двора. Вероятно, это очень хорошо для Porsche и Hyundai. Безусловно, это колоссальный прорыв для Мате Римаца. Но как вся эта история отразится на будущем Bugatti, пока совершенно не ясно. Этторе Бугатти наверняка уже несколько раз перевернулся в своем гробу. Впрочем, он уже столько раз в нем переворачивался, что ему не привыкать.

Я никогда не следил за творчеством Рафаэля Виньоли, он не входит в число моих любимых архитекторов. Более того, когда он водрузил в Лондоне дом 20 по Финчерч стрит — самую уродливую башню в мире — я его возненавидел. И не я один. В 2015 году Виньоли стал заслуженным обладателем «Кубка фурункула» (Carbuncle Cup) за надругательство над городом. Кстати, дом 20 оказался еще и опасен: солнечный свет, отражаясь от его гнутой стеклянной поверхности, превращался в луч лазера, который плавил припаркованные рядом автомобили, и даже чуть не устроил пожар в соседней парикмахерской. Проблему решили установкой защитных экранов. Ужас!

Однако от моего неприятия Виньоли не осталось и следа, когда я увидел его проект небоскреба 432 Park в Нью-Йорке. Это был второй из так называемых pencil towers — башен-карандашей, невероятно высоких и тонких одновременно. Мне он ужасно понравился! Строгий минимализм, огромные квадратные (со стороной три метра) окна — 432 Park был для меня синонимом сдержанной элегантности и вкуса, особенно на фоне нелепых высоток, стремительно появляющихся среди песков Аравийского полуострова. Вскоре эйфория рассеялась, и вы поймете, почему.

Набор карандашей на улице миллиардеров

У Виньоли какая-то странная карма. После Лондона мощный скандал накрыл его и в Нью-Йорке. Но детально об этом ниже. А пока обсудим феномен этих самых pencil towers — что они из себя представляют и почему в принципе стали возможны.

Пока их пять. Самый первый «карандаш» — самый скромный. Это башня One 57 высотой 306 метров, построенная в 2014 году. Она спроектирована французским архитектором Кристианом де Портзампарком. Здание включает и флагманский отель Park Hyatt.

Затем идет источник скандала — 432 Park высотой 426 метров. О нем, как и обещано, ниже.

Третий по счету — это 53 West 53, многофункциональная башня, примыкающая к Музею современного искусства. Автор — великий француз Жан Нувель. Изначально планировалось вытянуть башню до 381 метров, но из-за протестов остановились на 320. Жильцам 53 West 53, кстати, хорошо — им предоставлен бесплатный вход в МоМА, включая временные выставки.

Следующий — Steinway Tower по адресу 111 West 57. На настоящий момент это самый тонкий небоскреб в мире: всего 18 метров в ширину и 436 в высоту. Башня спроектирована SHoP Architects, внутренняя отделка студии Sofield. Восточная и западная стены толщиной около метра облицованы терракотой и бронзой, со стороны северного и южного фасадов открываются панорамные виды на город и Центральный парк соответственно. 96-летнее историческое здание Steinway Hall теперь составляет с небоскребом единое целое. А на самом верху, в технических этажах находится 800-тонный противовес, настроенный для минимизации колебаний башни, увенчанной шикарной бронзовой «короной» в лучших традициях нью-йоркского ар-деко.

И наконец пятый — это Central Park Tower — самая высокая жилая башня в мире. Ее высота 472 метра и спроектирована она Адрианом Смитом и Гордоном Гиллом — да-да, теми самыми, что построили рекордный по высоте небоскреб Бурдж-Халифа в Дубае. Впрочем, не высотой единой: рядом с Central Park Tower приютился скромный 220 Central Park South, высотой «всего» 290 метров; так вот миллиардер Кен Гриффин приобрел в нем пентхаус за 238 миллионов долларов США, что сделало его обладателем самой дорогой квартиры в городе.

Итак, 432 Park. Что с ним не так?

Скандал разразился после недавней публикации в NYT статьи The Downside to Life in a Supertall Tower: Leaks, Creaks, Breaks. Вот несколько фрагментов в вольном переводе: «… многомиллионные ценники не гарантируют беспроблемную жизнь. Претензии включают миллионы долларов ущерба, нанесенного из-за проблем с водопроводом; частые поломки лифта; жильцы жалуются на стены, которые скрипят, как камбуз старого корабля».

«Все высокие здания так или иначе раскачиваются на ветру, но самые высокие делают это сильнее. 31 октября 2019 года ветер «остановил» лифт в 432 Park, и находящийся в кабине человек застрял почти на полтора часа. По словам Люка Люна, директора архитектурной фирмы Skidmore, Owings and Merrill, одной из самых распространенных жалоб в сверхвысоких зданиях является шум. Когда здания раскачиваются, слышен «стон» металлических перегородок между стенами, завывание ветра в дверных проемах и шахтах лифтов. Жители 432 Park жаловались на постоянные протечки, скрип, стук и щелчки в квартирах, а также на звук в мусоропроводе, напоминающий «свист летящей бомбы времен Второй мировой войны» — это если кто-то решил выбросить мусор.

Ну и главное неудобство: «Некоторые жители выступили против увеличения платы за посещение ресторана, которым руководит удостоенный звезды Мишлен шеф-повар Шон Хергатт. После заселения в конце 2015 года, домовладельцы тратили на обслуживание ресторана 1200 долларов в год, а в 2021 году сумма выросла до 15 000. И завтрак почему-то уже не входит в стоимость».

Профессиональный сайт для архитекторов и дизайнеров Dezeen опубликовал выдержки из статьи в NYT c комментариями своих читателей:

«Виньоли — это угроза. Он изо всех сил пытался разрушить Лондон ужасным зданием на Финчерч стрит. Теперь возникли серьезные проблемы с его глупой башней на Парк-авеню — башней, которую вообще нельзя было разрешать строить».

«Пора спуститься на землю, люди!»

«Чтобы усугубить их горе, [...] бесплатные завтраки были удалены из меню ресторана, удостоенного звезды Мишлен. Люблю такое! Где я могу сделать пожертвование, чтобы помочь миллиардерам, терпящим бедствие?»

Торговля воздухом и аромат воспоминаний

Архитектура неотделима от технологий. Открытие римлянами бетона породило великие купола, выработка стали способствовала строительству невероятных мостов, изобретение лифта привело к появлению первых небоскребов в Чикаго. Теперь мы видим очередные пьянящие возможности, заставляющие вспомнить гениальную фразу: «Архитектура — это банкет, а большинство архитекторов умирает от голода».

Сам Рафаэль Виньоли был вынужден принести извинения в 2016 году, комментируя «промахи» во внутреннем дизайне башни, в частности, расположение ванных комнат. Несколько ранее он признался, что образ небоскреба 432 Park ему навеяла… мусорная корзина австрийского дизайнера Йозефа Хоффмана. С учетом того, что пентхаус в башне был продан саудовскому магнату за 95 миллионов долларов, можно сказать, что Виньоли знает, как превратить мусор в золото. Или, наоборот. Золото ведь не должно протекать или скрипеть по ночам?

Ну и конечно пресловутая продажа воздуха — выкуп потенциально недостроенных этажей у соседних высоток. Она привела к тому, что «улица миллиардеров» превратилась в частокол. Вокруг этих тонких и высоченных «карандашей» долго ничего не появится — воздух ведь выкуплен. И это печально. Потому что знаете, за что я люблю Нью-Йорк, Манхэттен? Вот за эти старые ступенчатые небоскребы, плотно стоящие друг к другу. В те славные времена воздухом не торговали. Или торговали, но продавая его лишь туристам в консервных банках.

В заключение, немного лирики. Про мое первое посещение Нью-Йорка. Всего лишь маленький эпизод, я сознательно опускаю кучу других «вкусностей» и про джазовый подвал в Виллидж, и про башни-близнецы — («Хай, визитор! Бай, визитор», далее смех) — и про поход в редакцию The New Yorker … Много чего.

——————

«Я обожаю эти ступеньки, канонический такой Нью-Йорк. Впервые в Нью-Йорке я оказался в начале 90-х. Друзья американцы дали пару телефонов своих знакомых, где можно было переночевать и я поехал. Прилетаю, звоню — из автомата, понятное дело — никого нет, оставляю сообщения на автоответчике. Тем временем вечер, надо, думаю, в город ехать, там разберемся. Беру такси, еду до Port Authority. Почему туда? Может таксист что сказал, сейчас уже поди знай. Приезжаю, звоню, прогуливаюсь по залу, звоню, прогуливаюсь. Стало как-то понятно, что надо придумывать план Б. Вышел на улицу. Ночь, льет дождь как в кино. Рядом пританцовывает человек с зонтиками: «амбрелла фри долла, амбрелла фри долла…» Купил зонт, пошел на неоновые буквы hotel, других вариантов не было.

Прихожу мокрый до нитки в лобби. Это оказался старый ар-декошный отель с огромным позолоченным лобби и очевидными следами упадка и запустения. Вы ведь это сразу чувствуете, не так ли? В дверях никого. Вообще никого нигде нет.

Подошел к стойке, спрашиваю, есть ли номер? Есть. Протягиваю паспорт. Тетенька обалдела, позвала подругу. Минут пять они листали мой паспорт как альбом. Что-то не так? Да нет, просто вы первый «совиет», который тут селится. Ну, окей. Беру ключи, вызываю лифт. Открываются дверцы, из кабины лифта выходит огромный черный в сиреневых леггинсах, на каблуках и в оранжевом парике. Хай, бадди, говорит. Хай!

Номер был на тридцатом с чем-то этаже. В коридоре стояла кромешная тьма. Помню в конце коридора светилось окно и в нем маячил человеческий силуэт. Силуэт молча курил траву и ясно было, что видел он меня вполне отчетливо. Я на ватных ногах добрел до своего номера и обнаружил, что номер открыт. Замок оказался сломан.

Внутри все пространство занимала огромная кровать. Включил свет, закрыл дверь на крючок. Увы, про душ с дороги пришлось забыть сразу: в ванной был жуткий налет грязи. Под покрывалом обнаружилась простыня с обильными следами пятен, как писал Уэльбек, «органического происхождения». Я закрыл пятна покрывалом и упал на кровать прямо в одежде и ботинках.

Проснулся рано, часов в пять-шесть. Раздвинул шторы и обомлел. Подо мной был Нью-Йорк в невероятной своей красе. Рассвет лишь тронул вершины небоскребов, они словно выплывали из темноты. Окно не открывалось полностью, но даже через небольшую щель доносились звуки и запахи просыпающегося Великого города. Я стоял и любовался потрясенный и завороженный не меньше часа, по крайней мере, до тех пор, пока солнце не взошло полностью.

Эх! Потом много раз бывал в Нью-Йорке, останавливался в разных отелях, в том числе в грандах, из окон которых открывались невероятные виды. Но тот опыт в безымянном небоскребе рядом с Port Authority оказался неповторим. Отель там, кстати вскоре закрылся, возможно, и саму башню снесли. Во всяком случае, через пару лет, когда я туда вновь решил заглянуть, то ничего не узнал. Такая вот история».

В эти странные времена, когда свобода перемещения стала невозможной, самое время вспомнить, когда эта свобода была абсолютно естественной, не вызывала даже удивления.

Мы медленно продвигались на прокатном «фиате» в сторону Лиона. До города оставалось километров сто, мы ползли по проселку, и с наступлением темноты стало ясно, что до города не доедем. На дворе был июнь 1995 года, связь, навигация — все эти нынешние атрибуты отсутствовали — мы решили, что остановимся на ближайшей заправке и переночуем в машине.

Внезапно на обочине высветилась табличка «сдается комната». Мы свернули на гравий и проехали какое-то количество метров до открытых ворот, затем припарковались у главного входа. Вышли хозяева. Несколько дежурных вопросов-приветствий и нас сразу же проводили в «комнату». Ту, что сдается. Это оказался отдельный дом с огромной спальней. Кровать высотой с метр была расположена в аккурат напротив камина, в который можно было войти, не склонив головы. Камин был действующим, в холодное время его топили, приятный аромат золы тому был свидетельством. На покрывале постели лежали чистые махровые полотенца и пучок лаванды.

Утром мы зашли в хозяйский дом, чтобы поблагодарить и расплатиться, но владельцы позвали нас завтракать. Как говорится, перекусить на дорожку. Завтрак подали на массивный стол человек на двадцать, ему, очевидно, стукнула не одна сотня лет. Подали омлет, кофе со сливками и домашние круассаны. Кофе наливали из кувшинов в чашки размером с тазик, а круассаны благоухали так, что запах этот божественный до сих пор со мной. Я его отчетливо чувствую четверть века спустя. Как и запах того камина, и хрустящих простыней. И лаванды. Не так уж много ароматов сохранились в моей памяти по сей день!

Чек был приемлем. У нас был очень скромный бюджет, и я не помню, что мы, получив такой абсолютно королевский прием, как-то почувствовали растрату.

Вот таким вот образом и в таком ключе. Как говорит мой приятель.

«Абрикосовая дала обильную желтую пену, и в воздухе запахло парикмахерской» — помните у Булгакова? Эту строчку из «Мастера и Маргариты», вероятно помните. А вот как благоухала классическая советская парикмахерская — скорее всего нет. А благоухала она за десятки метров сложной субстанцией из смеси половых тряпок, тройного одеколона, испарений хмельных посетителей и «Шипра» — популярного среди строителей коммунизма парфюма. В нем по идее должен был ощущаться дубовый мох, цитрусовые, ваниль, пачули, ветивер, сандал, но все это распознать в ядреном и казенном духе отечественного «Шипра» не смог бы и большой профессионал.

Я обожаю ароматы, в бытность ими злоупотреблял, порой причиняя дискомфорт окружающим. Носил разные модные марки, но со временем полюбил те, что едва ощутимо излучают чистоту и свежесть, и которые не встретишь в Duty Free. Не то чтобы я невзлюбил предложенное в Duty Free — там все ок — просто с возрастом душа просит чего-то особенного.

Особенного в мире парфюмерии, к счастью, много. С одним особенным брендом меня познакомил Ферутдин Закиров, просто подарил мне флакон «черного перца» Piper Nigrum от Lorenzo Villoresi. Знаете, я его долго даже не открывал, мне казался он убийственно сильным, способным свалить наповал. Но как-то нанес его на руку и, что называется, вошел во вкус. Аромат расцветал. При этом оставался сухим, сложным и совсем не «душил» нос как мне казалось вначале.

Лоренцо Виллорези живет и трудится во Флоренции. Я выяснил адрес, потом забыл, но однажды оказался рядом. С мастером надо назначать встречу заранее, но я обнаглел и просто нажал кнопку звонка. Дверь открыла помощница, имя, простите, не запомнил. Она и любезно разрешила щелкнуть жилую часть квартиры. Как видим, Лоренцо любит музыку, а также не прочь накрыть стол с видом на шедевр Брунеллески.

Я купил мой любимый мыльный Yerbamate и цветочный (как мне кажется) Mare Nostrum. Yerbamate уже почти закончился, Mare Nostrum как-то не пошел, а вот флакон Piper Nigrum, подаренный Ферутдином, до сих пор на отдельном счету. Он как-то интересно стареет, двадцать лет ему плюс-минус. Обожаю его.

Я неисправимый циник и страшно от этого, порой, страдаю. В том смысле, что на меня иногда обижаются. В ресторанах, галереях, музеях — все строчат восторженные сториз, а мне как-то неловко. Бывает. Страдаю, сказал же!))

Пандемия сломала многое к чему мы привыкли до. Я вот раньше достаточно часто ездил в командировки. Как правило, это были очень интересные командировки — организаторы свое дело знали. Теперь все это движение сошло на нет, а если и случается, то процесс перелета, проход через границу и прочие составляющие любого дальнего путешествия, стали слишком обременительными, порой нелепыми. Две недели карантин. А еще раньше тюбик зубной пасты просили показать. Говорят, мир путешествий капитально изменился после 11 сентября 2001 года — согласен. Поначалу было дико, но потом привыкли. Привыкнем и теперь?

По логике средневекового человека, родившегося, жившего и умершего во время чумы, но так и не догадавшегося, что вокруг чума — да. Он просто думал, что живет нормальной жизнью, другой не знал и не видел.

Простите, но я знал и видел. Я помню, как в самолетах можно было курить, а в аэропорт можно было приезжать за полчаса. Помню отсутствие досмотров, помню, как великолепен был бизнес-класс в Air France, помню, как однажды в Мюнхене регулярный рейс Lufthansa задержали на полтора часа. Стюардессы просто выкатили в эконом две тележки со спиртными напитками, люди подходили, выпивали, смеялись, курили — полтора часа пролетели за минуту. Уверен, многие были бы не прочь продлить задержку. Сейчас ничего подобного представить невозможно.

Как-то мы с подругой загуляли по Парижу 90-х, стали искать место на ночь, денег не было (что не мешало нам быть счастливее всех на свете), нашли убогую ночлежку — отель с одной звездой под названием Аnnа. Держали ее мусульмане — судя по артефактам на стенах. Я показал суровому парню с большой черной бородой, что сидел на ресепшен, бутылку вина, мол есть чем открыть, бро? Борода выдал мне штопор, но попросил «посуду» в номере не оставлять, иначе его казнят. Мы, конечно, не оставили, выбросили утром пустую бутылку в мусорный бак на улице. Вот вам классический пример человеческого уважения несмотря на все различия включая веру.

Я таких примеров могу приводить тысячи. Но самые впечатляющие будут из довольно отдаленного прошлого. И дело не в молодости, на которую много что можно списать. Дело в том, что люди и нравы тогда были гораздо свободнее нежели сейчас. Автомобили не закрывались, а бесхозная сумка не означала, что в ней находится бомба. В большинстве случаев это была просто бесхозная сумка.

Весь ужас в том, что времена те не вернуть, мы обречены жить в мире постоянных ограничений. Для нашей же безопасности, разумеется. Но только почему мы, поделившись с компетентными органами своей сетчаткой глаза и кредитной историей за последние десять лет, не стали жить безопаснее? Мы даже не можем пронести на борт самолета бутылку минеральной воды не купленной в Duty Free — порой и это табу! Человек из 60-х или 70-х обалдел бы просто.

Я как-то говорил с одним серьезным начальником: зачем нужны визы если мы сдаем сетчатку глаза и «пальчики»? Он не ответил. Зря я спрашивал, конечно. Все и так ясно.

Так вот, друзья мои! Чтобы вам не показалась картина описанная выше слишком унылой, я предлагаю настроиться на то, что прекрасный новый мир все же наступит. И в нем не будет утомительных перелетов, нелепого погранконтроля и даже лишних финансовых расходов. Этот мир будет виртуальным и поверьте, он будет гораздо лучше реального.
 

Хотите полететь в космос, опуститься в Марианскую впадину или прокатиться в Формуле 1 — легко. Легко-о! Уже лет через пять для того, чтобы сгонять в Венецию вам не понадобится слезать с дивана. И поверьте, Венеция, которую вы увидите будет не просто прекрасна, она будет идеальна. Вы не будете толкаться с туристами, вы увидите то, о чем не подозревают даже местные. Может быть вы даже в переулке встретите свою любовь, которая также ищет приключений сидя на диване, но, скажем, в Гамбурге. А потом вы созвонитесь и попробуете пообщаться уже в реальном мире…

Вот пишу это все и читаю новость, что «французский парфюмер Микаэль Моисеев решил воссоздать запах Луны». В своей лаборатории на юго-западе Франции парфюмер пытается воспроизвести запах, который почувствовали на своих скафандрах астронавты Нил Армстронг и Базз Олдрин. Они, вернувшись на корабль, почувствовали «запах пороха в старом ружье». Так, судя по всему, пахнет Луна. А теперь представьте: вы виртуально бродите по Луне, но чувствуете ее аромат. Примерно, как аромат морского прибоя. Нил Армстронг ничего не чувствовал, он был в скафандре. А вы, сидя на диване и «полетев» на Луну, увидите и почувствуете гораздо больше, чем «показали» Армстронгу да еще и вздохнете полной грудью! Ну не прелесть ли?

Одни смотрели виртуальные автогонки во время пандемии, кто-то подписан на виртуальных fashion-моделей в инстаграме — во всех случаях качество графики уже на грани, еще чуть-чуть и от реальности будет не отличить. Чуть-чуть, я полагаю, это 3-5 лет.

Я не просто начал этот свой «манифест» с воспоминаний. Раньше многое свободно творилось из того, что сегодня и представить сложно. К примеру, великого фотографа Хельмута Ньютона феминистки давно бы упекли за решетку, а Владимир Набоков окончил бы в штатах за «Лолиту» свои дни на электрическом стуле или в результате смертельной инъекции — не знаю и не хочу знать, как сейчас это происходит.

Но виртуальная реальность восстановит справедливость, сделает счастье доступным для всех. Уикенд на пляже с Мерилин Монро? Поприсутствовать на репетиции Led Zeppelin? Оторваться в Studio 54? На яхте вокруг Капри? Автогонки? Полет в космос? В другую галактику, неизведанные миры? Да ради бога! Нужно только определиться со своими желаниями, возможно даже в чем-то их обуздать, чтобы потом, что называется, не «пролететь над гнездом кукушкой».

Как только все это появится на рынке — вот тогда мир изменится мама не горюй. Все что было до сих пор окажется семечками. Огромное количество смыслов существования и прочих целеполаганий исчезнет за ненадобностью. Будет совершенно непонятно, например, зачем создавать семью, мечтать об обретении условного Ferrari или посещении концерта любимого исполнителя. Возникнет много чего непонятного и людям придется к этому привыкать, с этим жить.

Я пока не знаю как к этим «виртуалиям» относиться. Я любил мир, когда почти все было недоступно, когда чертовски приятно было мечтать. Сможет ли человек завтрашнего дня жить в мире, когда мечтать будет объективно не о чем и не зачем — это вопрос.

Поскольку я человек с советским прошлым к джинсам у меня отношение особое.

Мои первые джинсы были от неизвестного производителя. Я тогда был худой и стройный, а джинсы были с высоким поясом и сильно расклешенные. Я купил их у спекулянта за приличные по тем временам деньги, но друзья-товарищи мое приобретение не оценили. В те времена ценилась только темно-синяя «основа»: Levi’s, Lee, Wrangler. Еще был Rifle, но с открытием их магазина на Кузнецком мосту, обаяние бренда сильно увяло: реальный товар должен быть недоступен всем и вся. Иначе не товар.

С наступлением эпохи путешествий я покупал себе знаковые джинсы в самых разных местах. Не стану углубляться в историю одежды из денима — джинсовой ткани, хотя она невероятно интересна. Однажды был на выставке японского денима в Лиссабоне — изношенные до дыр шмотки крестьян в дорогих рамах и под стеклом выглядели как произведение искусства. Да так и есть на самом деле! Прелесть денима окрашенного в натуральный, а не синтетический индиго в его изнашивании, выцветании, старении если хотите. Ваши джинсы как верный пес переживают все вместе с вами и на них появляются морщины так же, как они появляются на вашем лице.

Конечно, в молодости я всех этих тонкостей не знал. Покупал что нравится. Из самых интересных пар были Levi’s купленные в Нью-Йорке и на каком-то из Багамских островов, сейчас уже и не упомню. В первом случае это была классика 501. Они сразу идеально сели и начали вытираться, едва приняв форму — вот что значит натуральный индиго. Вторые были голубого цвета и не в стандартном размере, но идеально мне подошли. Носил их несколько лет, даже превратил потом в шорты как Кэмерон в фильме «Трюкач». Но в отличие от него, мне не надо было сливаться с отдыхающими на пляже. Просто не хотел с джинсами расставаться.

Потом было несколько дизайнерских моделей от модных домов. Они не сильно запомнились. Из тех кейсов я выделю, пожалуй, лишь Diesel. Причем это был штучный товар, и мы встретились случайно. У «дизеля» было подразделение Diesel Style Lab — они экспериментировали с тканями и не только — и вот я в бутике Diesel в Кейптауне приобрел джинсы, стилизованные под 60-е. Все тогда ходили в вареных, а они воссоздали практически естественный износ новых темно-синих штанов, с той лишь разницей что у покупателя не возникало ощущения, что до продажи в них спал на улице хиппи и сдал потом в лавку, чтобы получить в обмен доллар. Хотя выглядели джинсы именно так. Но продавались за лютые деньги в красивом бутике с приятным кондиционированным воздухом. Сейчас я вспоминаю о них как o шмотках японского крестьянина на стенах лиссабонской выставки.

Были и есть у меня джинсы не из денима, конечно, но их пропустим. Хотя помню как ходил пару лет в коричневых итальянских штанах комфортных настолько, что снимать их не хотелось даже на ночь.

А потом я подсел на японцев. Но перед ними были PRPS. С этим брендом я познакомился в Санта-Монике, в джинсовом бутике, бренду в то время было года три, о нем мало кто знал. PRPS меня покорили сразу. Я купил очень качественный голубой селведж с разноцветными пуговицами. Износил эти джинсы до рванины, но храню до сих пор.

И японцы. У меня сейчас модель Iron Heart. Купил их в Москве. Это, пожалуй, самый плотный деним из возможных. Говорят, что даже шьют его в масках для глаз — иглы швейных машинок летят как осколки. Это, по сути, доспехи. Натуральный индиго и очень красиво вынашиваются. Я засунул в задний карман бумажник, чтобы в процессе износа добавить индивидуальности. Но сносить их точно жизни не хватит. И на выставку в Лиссабон потом не повезут. Впрочем, кто знает?

Недавно прочитал грустную колонку на тему какие все-таки homo странные. В смысле не умеют ценить то, что имеют. Вот, к примеру, как было до пандемии? Homo путешествовали, сидели в барах и ресторанах, общались «по-человечески», ходили в клубы, на концерты, выставки, в музеи. Брали ипотеку в банках, покупали автомобили. Даже шопинг был, страшно подумать, офф-лайн!

Но были ли homo довольны положением дел? Нет конечно! Зато теперь homo общаются в зуме, ходят в гости в зуме… Без соцсетей, судя по всему, homo бы и недели в карантине не продержались. Нравится это homo? Нет конечно!

Но следует ли из этого, что после снятия ограничений наступят такие времена, что homo будут с ностальгией вспоминать карантин? Не исключено. Так уж homo устроены.

Бродский писал в «Набережной неисцелимых»: «Возможно, лучшее доказательство бытия Божия — то, что мы не знаем, когда умрем. …в дело вмешивается нечто за пределами нашего воображения и контроля. Что имеется сила, не подлежащая ни нашей хронологии, ни, если на то пошло, нашему понятию о заслугах».

Следуя логике поэта, я тоже вставлю свои пять копеек. Возможно, лучшее доказательство бытия Божия — то, что homo окончательно запутались в своем существовании на этой планете. Без божьей помощи homo явно не справляются.

Я не могу не сказать о своем отношении к Лимонову. Да, сейчас, когда всем не до этого совсем. Ну может не всем. И не совсем.

Мне очень повезло, как и многим в моем поколении. Не всем, впрочем, а тысячной доле процента, потому что большинству людей жить в эпоху перемен не дай бог. Я это хорошо усвоил на примере родителей и вообще стариков. Но я был относительно молод и мне все нравилось.

Было дело, тусовался с разными замечательными людьми. Тусовался не тот термин, его не существовало в те годы. Я имел честь бывать в домах, квартирах, выпивать и закусывать с великими людьми. Знаете, иногда сверху вам подбрасывают что-нибудь, а вы не цените. И я не ценил.

А потом началось. Совок развалился? Сантана приехал? Честно? Окей, пойдем! До последнего момента я не верил, что это правда, хотя знал, что он здесь и так далее.

И естественно я знал, что Лимонов вернулся, но от воздуха свободы как-то не до него было. Короче, когда мне предложили сделать книжку я не сильно впечатлился. Ну ладно, сделаем, да пошли вы нафиг!

Книжку предложил мне сделать Саша Никишин. Он говорил, что мы будем первыми, кто выпустит «эдичку». Многие ринулись тогда в книжный бизнес. Он позволял сколачивать состояния. А мне нравилось делать что хотел. А что еще надо было молодому графическому дизайнеру, работавшему в журнале, где за любой чих могли снести голову, а в так называемом «отделе проверки» работало 14 человек с энциклопедическими знаниями?

Иногда идеи согласовывались. Если автор был физически доступен, он, конечно, мог согласиться или нет на мои эксперименты. Например, мы встречались с Владимиром Сорокиным, и мы обсуждали обложку, а с Владимиром Маканиным не обсуждали. Но в целом свобода была полная.

Нужно еще понимать, что книжные магазины тогда были как мешок с картошкой, а в творческой палитре дизайнера была только крафтовая бумага, печать в одну или две краски.

И вот Саша Никишин предложил мне сделать оформление книги «Это я, Эдичка». Обложка перед вами. Издатель уверял, что книжка будет первой в России, но нас опередили на месяц. Кто кого продинамил мне неинтересно, но мне важно, что мою обложку видел автор и она ему понравилась.

А потом я с Лимоновым встретился лично. Лимонов приехал на шестерке «жигулей» кажется. Сидел справа от водителя. Мы поздоровались, и я до сих пор помню это рукопожатие. Есть такое выражение «мягкое, но твердое», это про него.

Вот и все, в сущности. Но потом, после его заключения, начались «книги мертвых». Недавно вышла последняя с пронзительными строчками про смерть.

А я взял «эдичку» и понял, что ничего лучше про извините, путешествия, (а это моя тема в том числе) не читал. Вот начало:

1. Отель «Винслоу» и его обитатели

Проходя между часом дня и тремя по Мэдисон-авеню, там где ее пересекает 55-я улица, не поленитесь, задерните голову и взгляните вверх – на немытые окна черного здания отеля «Винслоу». Там, на последнем, 16-ом этаже, на среднем, одном из трех балконов гостиницы сижу полуголый я. Обычно я ем щи и одновременно меня обжигает солнце, до которого я большой охотник. Щи с кислой капустой моя обычная пища, я ем их кастрюлю за кастрюлей, изо дня в день, и кроме щей почти ничего не ем. Ложка, которой я ем щи – деревянная и привезена из России. Она разукрашена золотыми, алыми и черными цветами.

Окружающие оффисы своими дымчатыми стеклами-стенами – тысячью глаз клерков, секретарш и менеджеров глазеют на меня. Почти, а иногда вовсе голый человек, едящий щи из кастрюли. Они, впрочем, не знают, что это щи. Видят, что раз в два дня человек готовит тут же на балконе в огромной кастрюле, на электрической плитке что-то варварское, испускающее дым. Когда-то я жрал еще курицу, но потом жрать курицу перестал.

Преимущества щей такие, их пять:

1. Стоят очень дешево, два-три доллара обходится кастрюля, а кастрюли хватает на два дня!

2. Не скисают вне холодильника даже в большую жару.

3. Готовятся быстро – всего полтора часа.

4. Можно и нужно жрать их холодными.

5. Нет лучше пищи для лета, потому как кислые.

Я, задыхаясь, жру голый на балконе. Я не стесняюсь этих неизвестных мне людей в оффисах и их глаз. Иногда я еще вешаю на гвоздь, вбитый в раму окна, маленький зеленый батарейный транзистор, подаренный мне Алешкой Славковым – поэтом, собирающимся стать иезуитом. Увеселяю принятие пищи музыкой. Предпочитаю испанскую станцию. Я не стеснительный. Я часто вожусь с голой жопой и бледным на фоне всего остального тела членом в своей неглубокой комнатке, и мне плевать, видят они меня или не видят, клерки, секретарши и менеджеры. Скорее я хотел бы, чтобы видели. Они, наверное, ко мне уже привыкли и, может быть, скучают в те дни, когда я не выползаю на свой балкон. Я думаю, они называют меня – «этот крейзи напротив».

Комнатка моя имеет 4 шага в длину и 3 в ширину. На стенах, прикрывая пятна, оставшиеся от прежних жильцов, висят: большой портрет Мао Цзэ Дуна – предмет ужаса для всех людей, которые заходят ко мне; портрет Патриции Херст; моя собственная фотография на фоне икон и кирпичной стены, а я с толстым томом – может быть словарь или библия – в руках, и в пиджаке из 114 кусочков, который сшил сам – Лимонов, монстр из прошлого; портрет Андре Бретона, основателя сюрреалистической школы, который я вожу с собой уже много лет, и которого Андре Бретона обычно никто из приходящих ко мне не знает; призыв защищать гражданские права педерастов; еще какие-то призывы, в том числе плакат, призывающий голосовать за Рабочей партии кандидатов; картины моего друга художника Хачатуряна; множество мелких бумажек. В изголовье кровати у меня плакат – «За Вашу и Нашу свободу», оставшийся от демонстрации у здания «Нью Йорк Таймз». Дополняют декоративное убранство стен две полки с книгами. В основном – поэзия.

Надеюсь и не сомневаюсь, что Эдуард Вениаминович сейчас в полном порядке.

Однажды на грязном птичьем рынке в китайском городе Ухань кто-то из местных трудяг прикончил летучую мышь на обед. Трудяга питался мышами регулярно, дело житейское. Но на сей раз кровь или моча божьей твари попала ему на руку, а он, смачно почесал себе под носом. Или глаз потер. Кто его знает? Но занес ядовитую субстанцию себе на слизистую.

Что было дальше, знают все. На волю выскочило оно под названием Cоvid-19 и началась смертельная пляска. Поначалу в Ухане, затем в регионе и в целом Китае.

Сегодня количество стран, где умирают от короноавируса, постоянно растет. Чтобы не допустить пандемии отменяются международные форумы, фестивали, выставки, соревнования. Страны закрывают границы. Вводится карантин он же самоизоляция.

К новой реальности сложно привыкнуть. Раньше мы мирно бродили вокруг или «околоноля», но вдруг заслуженная дама (не иначе ретроградный Меркурий подействовал) предложила обнулиться полностью. Глагол «обнулить» в мгновение стал мемом.

Голландский дизайнер Ли Эделькорт (журнал Time в бытность назвал ее одной из 25 самых влиятельных в мире) обнулиться не предлагает, но грозит потрясениями похлеще. Не впервые, кстати. В 2015 году она объявила «конец моды, каким мы ее знаем», заявив, что индустрия стала «нелепой и жалкой пародией на то, что было». Теперь Ли утверждает, что мы должны быть очень благодарны вирусу, он поможет нам (человечеству) выжить как вид.

Вот несколько ее мыслей, выхваченных из интервью сайту Dezeen. Перевод вольный, но вполне в духе контекста.

«Мы не можем продолжать производить столько товаров и продуктов… Изнурительная масса информации ни о чем ошеломила нашу культуру… Мало кто понимает, что сейчас происходит с нашим миром и экономикой… 90 процентов всех товаров производятся в Китае из веществ, полученных из нефти, таких как пластик и полиэстер… Бесконечный китайский экспорт синтетических сари в Индию и пластмассовых предметов домашнего обихода в Африку, серьезно подорвали там местную экономику… Кажется, что сейчас мы массово вступаем в карантин потребления, где научимся быть счастливыми с помощью простого платья, заново открывая для себя старые любимые вещи, читая забытую книгу… Воздействие вируса будет решающим для построения альтернативного и совершенно другого мира…».

Вообще во время кризисов люди говорят разное. Ладно бы из желания хайпануть, но причины явно другие. Что движет этими людьми? Хотелось бы знать. Помните, после экономического кризиса 2008 года они нас убеждали, что все изменится и мир никогда не будет прежним? Ну да…

Впрочем, если мир сотрясают мысли, это нормально. Но когда некоторые мысли подхватывают политики, становится жутковато. Это прекрасно выразил в рисунке Крис Виант. В отличие от политиков, карикатуристы никогда не шутят.

PS. Вечером ВОЗ объявила пандемию по коронавирусу. На настоящий момент 118 000 заболевших в 114 странах.  4291 человек скончался.

«Боже вас сохрани, не читайте до обеда советских газет» — призывал профессор Преображенский. Я правда не на обед, а на ночь глядя начитался, и не газет, а профессора Дэниела Лангера из Калифорнии. Но, как и беспечный Борменталь, начитался я, сильно рискуя своим пищеварением.

Лангер специализируется на тему luxury и пишет весьма убедительно. Последнее время он сосредоточен на развитии luxury в Китае, поскольку то, что сегодня происходит в Поднебесной рано или поздно накроет всех. После событий, которые с декабря у всех на слуху, сомневаться в этом не приходится. К чему должен готовиться люкс в ближайшие десять лет — вот его главная тема. Статьи глубокие, кому надо погружайтесь в первоисточник, а я буду свободно излагать интересующие меня фрагменты вставляя периодически свои 20 копеек.

Итак, Лангер предупреждает: luxury путешествия пострадают от поисков путешествующими новых смыслов. Компании (т.е. отели, агентства) пока к этому не готовы. Потому, собственно, и пострадают. Однако, куда будет перенаправлена нереализованная энергия богатых путешественников, профессор не уточняет. Не останутся же они дома!

Производители дорогих часов страдают под натиском умных часов. Аналитики предупреждали, но даже самые смелые не предполагали, что удар будет настолько сильным. Так и есть. Создатели luxury «ювелирки» ощущают сокращение заказов на свадебные украшения, сказывается общая девальвация института брака. Возможно. В смысле да, девальвация брака есть, но как она сказывается на индустрии в целом, мы точно не знаем.

А пока все это так или иначе происходит, китайцы превращаются в самых главных потребителей luxury в мире — уже 40 процентов всего рынка. И у них другой социальный состав, они намного моложе чем на условном Западе (25-30 лет в основном), вполне образованные, модные, все видели, с завышенными ожиданиями и, главное, полностью в цифре. Это не значит, — убежден Лангер, — что традиционные магазины для них устарели. Но традиционный магазин больше не может оставаться просто местом купли-продажи.

Нынче у всех брендов заведены аккаунты в соцсетях, но в большинстве случаев они абсолютно бесполезны. Нужны не лайки, а аналитика в реальном времени. Помните скорость, с которой китайцы потеряли интерес к Dolce & Gabbana только из-за того, что кому-то рекламные ролики бренда показались расистскими? Никто и представить не мог.

Времена, когда общение носило односторонний характер (печатные журналы, реклама) и брендам все сходило с рук, в том числе и информационный вакуум (был такой прием — не рассказывать, не давать интервью, мы великие), закончились. С поколением Z этот фокус не пройдет. Оно заставит luxury танцевать под свою дудку. А кто не «заставится» — умрет. С помощью методов Большого брата традиционные магазины будут располагать полной информацией о посетителях, кто случайно зашел поглазеть без гроша в кармане, кто потенциальный, но сомневающийся клиент. Если продавец не убедит его уйти с покупкой — он тоже умрет.

Возьмем автомобили. В течение десятилетий двигатели (ДВС) были отличительным признаком между обычными, премиальными и luxury брендами. Очень немногие могли позволить себе 8, 10, 12 или даже 16-цилиндровые моторы. Увы, скоро все они окажутся в музеях и частных коллекциях. Причем правила игры сменил кто? Правильно, совершенно внесистемный игрок по имени Маск. Илон Маск. Но главное «электрический» тренд подхватил Китай, и все построились, потому что главный рынок теперь там. Причем китайцы и сами решили автомобили делать, уже никому не смешно. А всего несколько лет назад, помнится, помирали со смеху.

Раньше великие luxury бренды легко могли заставить потребителей поверить, что у них качество лучше, чем у других. Шуточки были даже порой типа «посади газон и триста лет коси». Истории про аристократизм, лучшую в мире кожу, победы в автогонках столетней давности и т.п. — все замечательно, но поколение Z эту лапшу со своих ушей давно сняло: качество само-собой, верим, но что мы покупаем, когда качество есть у всех? Дизайн? Еще раз вспомним печальный пример Dolce & Gabbana — качество и дизайн вмиг превратились в тыкву.

Очевидно, требуется что-то еще для конкурентного преимущества. Почему люди вот уже полвека почти с удовольствием выкладывают многие тысячи за «просто гвозди» Juste un Clou от Cartier? А потому что в свое время бренд почувствовал безумный дух 70-х, не побоялся, кого-то возмутил, рискнул. В итоге сорвал джек-пот. Общественное мнение странная штука. Оно может уничтожить ваш бизнес или серьезно ему навредить (опять пример с Dolce & Gabbana), а может вознести до небес.

С внедрением технологий 5G все, о чем говорилось начнет стремительно ускоряться. Появится колоссальный сегмент виртуальной реальности, в которой будут сбываться любые мечты. Помните в финале «Бегущего по лезвию» Батти говорит Декарду: «Я видел такое, во что вы, люди, просто, не поверите. Штурмовые корабли в огне на подступах к Ориону. Я смотрел, как си-лучи мерцают во тьме близ врат Тангейзера…»? Так вот, скоро мы все это увидим. Наученные горьким опытом производители суперкаров уже это поняли, создавая модели, которые ездят только в виртуальном мире.

Китай и США находятся на пике острой схватки за мировой контроль над 5G. Вот выдержка из свежего доклада генпрокурора США Вильяма Бара: «Технология 5G находится в центре формирующегося технологического и промышленного мира. По сути, коммуникационные сети больше не являются просто средством связи. Они эволюционируют в центральную нервную систему Интернета следующего поколения, называемого «Промышленный Интернет». Китай завоевал лидерство в 5G, захватив 40 процентов мирового рынка инфраструктуры 5G. Впервые в истории Соединенные Штаты не являются ведущими в следующей технологической эре.

Подсчитано, что промышленный Интернет на базе 5G может создать новые экономические возможности в размере 23 трлн долларов к 2025 году.

Важно понимать, как 5G совершит революцию в промышленных процессах. Некоторые американцы считают, что все, о чем мы здесь говорим, аналогично переходу с 3G на 4G в наших беспроводных сетях. Но мы говорим об изменениях, которые являются гораздо более фундаментальными, чем просто увеличение скорости загрузки фильмов и веб-сайтов.

Прыжок к 5G — это квантовый скачок. Самые крошечные устройства смогут иметь практически мгновенную взаимосвязь и доступ к бесконечной вычислительной мощности. С этими характеристиками 5G становится точной системой командования и управления в реальном времени».

Газета South China Morning Post как бы отвечает генпрокурору: «Сегодня Вашингтон не перестает повторять, что китайский гигант Huawei может представлять угрозу для компаний и государств, которые пользуются его техническим оснащением для поколения 5G. И тем не менее США ни разу не предоставили доказательств этим утверждениям, хотя прицельно их искали и даже взламывали главную систему Huawei в ее головном офисе в городе Шэньчжэнь.

Американцы боятся или даже испытывают паранойю относительно того, что первопроходец 5G-технологий станет для китайской разведки тем же, что и Crypto была для ЦРУ. Рыбак рыбака видит издалека.

Как объяснил в своей недавней речи бывший министр иностранных дел Сингапура Джордж Йео, США проводят активную кампанию против Huawei не только потому, что опасаются, что китайцы обзаведутся мощным потенциалом для наблюдения, но и потому, что китайское оборудование не даст Америке поддерживать масштабы ее слежки на привычном уровне».

Вот таким вот образом, как говорит мой хороший знакомый. Если задуматься, симбиоз 5G и luxury это ведь точно полет в неизвестное. Cyber Luxury, что бы оно не значило. Все это крайне интересно, и мы на сайте будем следить за. Даже с угрозой для пищеварения.